Семейный круг

В одной старой песне были такие слова: «О любви не говори, о ней все сказано…» Но, как писал К. Паустовский, «у любви тысячи аспектов, и в каждом из них – свой свет, своя печаль, свое счастье и свое благоухание». А мне хочется сегодня поговорить не столько о самой любви, сколько о предчувствии любви, о том томлении, которое испытывает юная душа на пороге совершеннолетия.

Красивой в полном смысле этого слова Маришу нельзя было назвать, но к 16 годам она выглядела, как тростиночка. Высокая, длинноногая (в хорошем смысле), с тонкой талией, она была предметом зависти подружек, пухленьких и тяжеловесных. Неправильные черты лица, курносый носик скрашивали большие серые глаза, которые в зависимости от цвета одежды становились то синими, то зеленоватыми. Многие считали ее хорошенькой, но Мариша не любила свое лицо, хотя и не комплексовала по этому поводу. Девочка она была спокойная, покладистая, но не лишена и романтики. Проблем с ней ни у родителей, ни у педагогов в школе не было. Училась ровно, склонности нарушать дисциплину не отмечалось. Со сверстниками не конфликтовала. Так чего беспокоиться? Да и сама Мариша жила, не зная печали, до своей семнадцатой весны. А весна в этом году выдалась ранней, теплой. Повсюду на газонах, как маленькие солнышки, зацвели одуванчики, оживляя улицу. И воздух стал каким-то прозрачным, звенящим то ли от птичьих голосов, то ли от непонятной радости в душе. Не хотелось уходить с улицы. Так бы идти и идти, куда глаза глядят.

Но временами по вечерам, глядя на солнечный закат, Мариша испытывала неизъяснимую словами печаль. Это была странная печаль, полная томительных ожиданий чего-то неведомого, что должно придти или случиться. Садилось солнце, наступала ночь, но ничего особенного не происходило. Именно от необъяснимости, беспричинности этого чувства, Мариша приходила в отчаяние и не раз тихонько, чтобы не слышали родители, плакала в подушку, а утром снова изматывающая душу надежда на то, что вот сегодня, сейчас должно случиться что-то необыкновенное, не давала покоя, гнала из дома на улицу. Ей недавно исполнилось семнадцать, но она ни разу не влюблялась, да и в нее «по-настоящему» никто не был влюблен.

Мариша была мечтательна. В мыслях она рисовала сцены встречи с любимым, а в реальности любовь все не приходила. Она нетерпеливо вглядывалась в лица своих сверстников или прохожих парней на улице, пыталась прочитать в их глазах хотя бы заинтересованность, но… Одноклассники, как всегда, просили «списать» что-нибудь, а молодые люди на улице недоуменно пожимали плечами, встретившись с ее пристальным взглядом. Застигнутая врасплох Мариша пускалась наутек, а потом долго не могла унять готовое выпрыгнуть из груди сердце и от стыда за себя горько и неутешно плакала, забившись в «избушку на курьих ножках» на детской площадке. Душа ее томилась. Отчаявшись ждать любви, она и не подозревала, что уже давно не только готова для любви, но и любила. Правда, предмет этой любви был только в мечтах и в реальной жизни еще не был обозначен. Временами ее охватывал страх, что никто и никогда ее не полюбит, что время уходит, а она по-прежнему одна, что любви никогда не будет, и впереди ее уже ничто и никто не ждет.

Когда Маришино смятение, тоска подступали к горлу и требовали выхода, сочувствия или хотя бы простого понимания, она пыталась поделиться своими переживаниями с родителями. Отец сначала рассмеялся над «детскими глупостями» дочери, а потом строго и безапелляционно заявил: «Мала еще думать об этом. Лучше об уроках беспокойся. Экзамены на носу!» А мама ограничилась мало успокаивающими сентенциями: «Куда ты торопишься? Всему свое время». Однажды после очередной порции «утешений» Мариша с горечью воскликнула: «Родители! Вы вообще-то меня любите? Вы можете хоть раз услышать и понять меня? Мне плохо, мне трудно, и я не знаю, как с этим справиться. А вы мне – все в свое время! В какое время? Сколько ждать? А мне плохо сейчас!»

Этот крик души не оставляет сомнений в том, что девочка испытывает дефицит родительской любви, внимания, а главное, понимания. Родители словно оглохли, ослепли и не видят или не хотят видеть, что дочь выросла из «детского платьица», что это уже личность, требующая внимания, чувствующая, жаждущая любви и готовая к ее приходу. Они напрочь забыли, что еще совсем недавно сами были молоды и так же томились предчувствием любви. Кто-то же помог им разобраться в хаосе чувств?! Почему же теперь они отмахнулись от переживаний дочери, считая их пустяковыми, не заслуживающими серьезного разговора. Куда и к кому пойдет девушка со своими проблемами? Кто утешит ее и успокоит? К сожалению, нередко случается так, что «утешителем» становится случайный человек и далеко не рыцарь. Воспользовавшись смятением неопытной души, он склоняет девушку переступить грань дозволенного, а потом бросает. «Сама виновата», – говорят в таких случаях взрослые. Только ли сама?

Трагедия многих семей в том, что люди мало или вовсе не интересуются душевным состоянием друг друга, не спрашивают, что чувствуют, о чем думают, почему поступают так или иначе. А раз одни не спрашивают, то другие могут ничего и не сказать об этом. Это плохо. Плохо потому, что увеличивается дистанция между близкими людьми. Еще хуже, если близкие люди не слышат друг друга. Тогда и возникает вопрос, как у Мариши: «Да любите ли вы меня?!» А всего-то и надо было бы папе и маме просто и ясно объяснить дочери, что «в каждом человеке заложена вечная, возвышающая его потребность любить» (А. Франс), что пришла ее пора и не надо волноваться, беспокоиться. Это естественное состояние для ее возраста. Не надо только торопить события и дождаться своего, единственного человека. Без ненужных в таких случаях нравоучений, поговорить с дочерью, рассказать ей о своей первой любви и о том, что тогда чувствовали. Уверена, она все бы поняла, успокоилась и не бросалась бы из крайности в крайность.

Многие родители, сталкиваясь с подобной проблемой, сами теряются, не знают, как поступить, что сказать, чем помочь своей повзрослевшей дочери. Совет на все случаи жизни прост: признайтесь ей в родительской любви и дайте стопроцентную уверенность в том, что она не одинока, что всегда найдет в вас понимание и сочувствие. Что вы всегда готовы протянуть ей руку помощи, что бы ни случилось. Что для вас самое главное, чтобы она снова начала радоваться жизни.

Нина ЛОГВИНЕНКО, психолог (тел. 332-58-19)