Карен Шахназаров: «Искусство – для познания жизни»

Карен Георгиевич ШАХНАЗАРОВ – кинорежиссёр, сценарист, кинопродюсер, общественный деятель. Родился 8 июля 1952 года в Краснодаре. Режиссёр 30 фильмов, среди которых – «Мы из джаза», «Зимний вечер в Гаграх», «Курьер», «Цареубийца», «Сны», «Американская дочь», «Город Зеро», «Анна Каренина. История Вронского» и др. Награждён орденами Почёта, Александра Невского и «За заслуги перед Отечеством» IV степени. Народный артист РФ. Лауреат премии Ленинского комсомола, Государственной премии РСФСР им. братьев Васильевых и двух Госпремий РФ. С 1998 года – гендиректор и председатель правления киноконцерна «Мосфильм».

В Москве в рамках мастерской «Мир литературы» прошла двухчасовая творческая встреча с известным кинорежиссёром. Молодые писатели задали Карену Георгиевичу множество вопросов. Был на мероприятии и постоянный автор «Навигатора» Юрий Татаренко.

– Как художнику высказываться, чтобы не раскалывать общество?

– Творец должен говорить в соответствии со своими чувствами. Чем искреннее, тем лучше для всех. Но ты можешь и ошибаться при этом, конечно. Не страшно.

– Прошу уточнить – искусство для созидания?

– У него разные функции. В том числе и созидающая. Есть и развлекающая, и образовательная. Основная миссия искусства – познание жизни. У нас большое число гениев по этой части: Толстой, Достоевский, Чехов…

– Подъём русской культуры неизбежен – верите в это?

– Честно говоря, не знаю. Хотелось бы, чтобы этот подъём случился – но это же произойдёт помимо нашей воли, когда никто не ждёт. Советская культура – это был невероятный взрыв на фоне разрушенной страны. С другой стороны, не хотелось бы дожить до такой разрухи и подъёма культуры на её фоне (улыбается). Подъём – следствие мощнейшей национальной идеи. Мы в поиске её.

Лучшие условия для кино создали китайцы: они практически закрыли рынок. Поскольку у китайских кинематографистов нет конкурентов, они развиваются. Сейчас уже опережают американцев.

– Нужно ли пропагандировать в школе советское кино? «Приключения Электроника», «Доживём до понедельника» и другие прекрасные фильмы и сегодня сообщают юным зрителям о многих важных вещах…

– Согласен с вами на 100%. Два года назад я внёс предложение на заседании Совета по культуре при Президенте России, выдвинул идею показов программы из 100-120 отечественных фильмов ученикам с 1-го по 10-й классы. Владимир Путин идею одобрил, но реализации нет. Почему – не знаю. Хорошие фильмы нужно просто показывать детям, ничего не объясняя. То есть показы можно проводить без привлечения критиков и экспертов. Дети всё сами прекрасно поймут, убеждён в этом. Показывайте хорошее кино – и увидите, какой будет результат.

Образование – основа для создания человека. И главное, конечно же, литература. Её нужно преподавать как можно больше. Книги – огромная кладовая для ума. Если она недоступна детям и молодёжи, то систему образования надо менять!

– Чему хотели научиться? Чему хотите?

– Хотел многому. Но теперь уже и не научусь. Хочу ли сейчас чему-то научиться – не знаю. Но это не значит, что я всё умею.

– У вас никогда не было желания снять продолжение фильма «Курьер»?

– Нет. Продолжений никогда не снимал. Это же отчасти самоповтор. Вступить в повторный брак можно, но зачем? Всё уже известно… Сегодня отношусь к молодым так же, как профессор Кузнецов в «Курьере» – с таких ретроградских позиций. И это правильно. В каждом возрасте – своя система ценностей и отстаивание своих взглядов на жизнь. Глупо быть таким же, каким ты был в 20 лет.

– С кем из современных литераторов хотели бы сотрудничать?

– Очень рад тому, что встретил текст Ильи Бояшова «Танкист, или Белый тигр» и снял по нему кино. Очень интересные авторы Прилепин, Водолазкин, Шаргунов. Хотя, как мне кажется, никто лучше Чехова никогда ничего не писал. Он очень кинематографичный. Проблема современной российской литературы в том, что она трудно адаптируется в кино. Американский писатель, когда пишет книгу, сразу рассчитывает на то, что это будет кино.

– Что-то сейчас снимаете?

– С двумя молодыми сценаристками сделали сценарий по Гиляровскому. Включили туда немного… Конан-Дойля. Получилась комичная история, главный герой – Станиславский. Летом начнём снимать, бог даст.

– Интересно ли вам поставить спектакль в театре?

– Театр – это искусство, основа которого – условный мир. А кино пытается доказать, что его мир реальный. Я не сотрудничаю с современным театром, я только его смотрю.

– Как относитесь к авторскому кино?

– Что за белиберда? Есть хорошее кино – есть плохое. Авторское – у которого есть автор. Отрежь в титрах фамилию Данелии, и всё равно поймёшь, кто режиссёр фильма. То же самое и с Тарковским. Термин «авторское кино» придумали критики, имея в виду прежде всего нудятину и современное антироссийское кино. Мне ближе другой подход и другая терминология. Критерий у кино один – зритель во времени. Вот того же Тарковского смотрят до сих пор. Значит, «Зеркало» и «Сталкер» – это зрительское кино.

– Мы то, что смотрим – согласны?

– Отчасти. В художнике есть и что-то своё. И это самая важная его составляющая. На меня, наверное, Феллини больше всего повлиял. Я даже один раз с ним встретился – на Московском кинофестивале в 1987 году. Приехали все звезды кино: Роберт де Ниро – председатель жюри, Коппола был в конкурсе… Феллини получил первую премию за «Интервью», я вторую с «Курьером». Поэтому мы сидели рядом, и я ему переводил минут 40 речи всяких председателей Госкино. Он был моим кумиром, и до сих пор остаётся. Как, впрочем, ещё один большой мастер кино – Бунюэль. Не могу не упомянуть Кубрика. Эйзенштейн, советские режиссёры так или иначе тоже повлияли на меня, конечно.

– Чем именно вас цепляет Феллини?

– Он не был неореалистом в чистом виде. Его классические картины и сейчас для меня – лучшие: «Дорога» и «Ночи Кабирии». В них есть аромат неореализма, но в них есть и феллиниевская образность, его мир. Я недавно посмотрел его «Сатирикон» – очень мощное кино.

– Как понять ценность того, что делаешь?

– Не надо горевать, что ты не Лев Толстой. Делай, что должно, никого не слушай и получай удовольствие от работы. Главное для режиссёра – самому чувствовать, что тебе очень важно об этом рассказать. И быть искренним с теми, к кому он обращается. А вообще, думаю, надо поменьше слушать нашего брата. Мы не созданы для изречений. У нашей профессии взгляд очень конкретный. Мыслим зримыми образами. Мы глупее, чем писатели. Такова жизнь.

Фото из личного архива К. Шахназарова