«Делаю, что могу!»

В начале февраля 28-летний Роман КЕЗИН, выпускник НГУ, выиграл этап «Рапид Гран-при России». Турнир проходил в Уфе, в нём участвовал 161 шахматист, включая дюжину гроссмейстеров и 8 международных мастеров из 22-х регионов. До этого победил на чемпионате страны по быстрым шахматам.

В его активе также первые места на первенстве СФО, на этапе «Рапид Гран-при» в Кемерове, этапе Кубка России в Барнауле, Кубке губернатора НСО и призовые места на других авторитетных турнирах. В рейтинг-листе шахматистов региона международный мастер Роман Кезин – четвёртый.

– Как оцениваете своё выступление в уфимском рапиде?

– Считаю, выступил неплохо. Удалось провести хорошие партии и выиграть у гроссмейстеров Павла Понкратова и Радослава Димитрова, к примеру.

– Меня как зрителя, ожидающего бескомпромиссной острой борьбы, расстраивают быстрые ничьи между равными соперниками. В последнем туре, играя против молодого гроссмейстера из Москвы Никиты Афанасьева, почему вы крайне быстро пошли на мировую?

– На финише турнира в Уфе я прикинул, что у меня неплохой коэффициент по системе Бухгольца, так что шансы на золото были высоки. Так в итоге и произошло: при равенстве очков с тремя сильными соперниками занял первое место. Получается, моё решение не рисковать и зафиксировать неплохой результат в последней партии и турнире в целом оказалось правильным.

– На этом турнире вы красиво пожертвовали коня гроссмейстеру Димитрову и разгромили соперника. Не было желания в тот момент сыграть попроще?

– Не стараюсь играть проще. Важно найти лучший ход в позиции. Вариант с жертвой проходил, я получал явный большой перевес. И пошёл на этот вариант.

Бывало, когда ты вроде бы всё просчитал – и просчитался. Но от этого никто не застрахован. Случаются и элементарные зевки.

– Почему же в Уфе не остались играть вашу любимую классику? Три подряд ответственных турнира – это тяжело?

– Задержаться на две недели – нет такой возможности. Я ведь совмещаю с выступлениями в турнирах тренерскую деятельность. У меня больше десяти учеников. Среди них – несколько кмс.

– Играющий тренер – амплуа скорее для ветеранов…

– Мне нравится и тренировать, и играть. Если начну плохо выступать, возможно, стану больше тренировать. Пока удаётся находить баланс между обоими видами деятельности.

– Вы окончили мехмат НГУ, но не работаете по специальности, получается?

– Да. Не планирую связать свою жизнь с наукой. По большому счёту, только в шахматы играю. К сожалению, у меня с программированием большие проблемы, а вот математика очень даже нравилась.

Студентом я неплохо играл. Старался шахматы совмещать с учёбой, как мог. Надо сказать, университетские преподаватели были строги, никогда не шли навстречу. Сдавал экзамены на общих основаниях. Но иначе в НГУ и быть не могло. Ты должен учиться – и никаких поблажек! Ещё и смотрят криво на тебя: как же так, почему ты решил совмещать занятия наукой с чем-то ещё? Так что за эти 4 года я почти не играл в классические шахматы: принял участие только в 4-х турнирах.

– Наверняка у каждого шахматиста есть мечта – стать чемпионом страны. Вы ставили перед собой задачу быть лучшим в рапиде?

– Я вообще никогда не ставлю глобальных задач. Выиграть всё подряд просто не реально. Моя цель – показать максимально хорошую игру. В каждой партии. С учётом турнирной ситуации, разумеется. В той же Уфе не говорил себе: нужно непременно набрать как минимум 9 очков из 11. Обязательства создают дополнительное нервное напряжение. Мне проще жить с такой установкой: делай, что можешь, и будь, что будет.

– У шахматистов нередки бессонные ночи. Как справляетесь с волнением?

– Никаких секретов нет. Просто ложусь и засыпаю. Бессонная ночь может быть после упущенной победы. Не дожать соперника в партии, результат которой повлиял на распределение призовых мест – это очень обидно. Было дело, не спал три ночи…

– Что помните про осенний чемпионат России в Сочи? Повезло ли с соперниками?

– Помню ничью с гроссами Павлом Понкратовым, с Алексеем Придорожным. С Павлом играл в 10-м туре. Забавной партия вышла. У меня была абсолютно выигранная позиция, но я предложил ничью, а Павел отказался. Играем дальше. Думал, победа не за горами, но соперник нашёл фантастический ресурс, сделав красивый ход ладьёй. Ферзь под боем, вообще висит, но он отыгрывает материал, и получается ничья!

– Солидны ли призовые за победу в чемпионате страны?

– Получил 110 тысяч рублей. За чистое первое место мог получить 150 тысяч, но была делёжка между тремя шахматистами, набравшими одинаковое количество очков.

В профессиональных шахматах можно зарабатывать. Но при этом необходимо сильно и стабильно играть (улыбается). У меня расходы небольшие, так что на жизнь не жалуюсь.

– В Уфе сыграли два новосибирца – вы и Эрик Обгольц, он тоже международный мастер. Вы много общались между партиями. Дружите?

– Да, мы друзья. Уже довольно давно общаемся: с тех пор, как стали играть за одну команду – сборную области. За доской встречались много раз на турнирах. И тренировочных партий сыграли большое количество. В основном блицуем.

– Вы уже давно обыгрываете гроссмейстеров, во всяком случае очень часто играете на равных. А когда Роман Кезин сам станет гроссмейстером?

– Есть планы поездить по международным турнирам, к примеру, в Казахстан, Сербию. И там постараться выполнить гроссмейстерскую норму. Предстоит показать текущий рейтинг перформанс 2600. Это трудно, но возможно.

– Как началась ваша шахматная жизнь?

– В шесть лет был на отдыхе с родителями. Увидел шахматную доску, спросил, что это. Отец мне рассказал правила, и у меня сразу возник интерес к игре. Мог сколько угодно анализировать партии, всюду возил с собой магнитные шахматы.

– И в 13 лет вы уже попали в призёры первенства Новосибирска. А чем вам так интересны шахматы вот уже 20 с лишним лет?

– Шахматы развивают аналитическое мышление. Как мне кажется, даже средние шахматисты совершают гораздо меньше глупых поступков. В финансовую пирамиду таких не заманить.

– Компьютер облегчил тренировочный процесс?

– Очень сильно. Шахматы заметно поменялись за последние десятилетия. На рейтинге 2000 компьютерная программа может показать глубину до 20-го хода. Сегодня все знают теорию, играть стало гораздо труднее, чем раньше.

– Почему вот уже сто лет футбол популярнее шахмат?

– Пожалуй, потому, что ниже порог вхождения. Можно не знать всех правил, а просто гонять мяч и получать удовольствие. Шахматы – напряжённая умственная работа. Остаются те, кто раскусил прелесть игры, кто развил позиционное чутьё и умеет просчитывать варианты, освоил комбинационный стиль. Это сложно, на это уходят годы тренировок. Огромная популярность шахмат в нашей стране, невероятная массовость этого вида спорта – в советском прошлом, это необходимо признать.

Юрий ТАТАРЕНКО, фото автора