Хан-Тенгри: после трагедии

Хан-Тенгри: после трагедии

Центральный Тянь-Шань, ледник Южный Иныльчек, Кыргызстан. Большая группа восходителей 4 августа затемно начала подъем с лагеря 4200 м в сторону пика Хан-Тенгри (7010 м). С вершинных башен пика Чапаева, что расположен напротив, произошел громадный ледово-снежный обвал в кулуар, где шли альпинисты. Погибли 11 человек, в том числе двое новосибирцев: Максим Муравьев и Ирина Мартын.

Мы прилетели на вертолете в базовый лагерь 6 августа. Обстановка была удручающая. Спасти удалось лишь двоих: Мишу Недобойко и чеха Алеша Мрна. Их, сильно побитых, отправили санрейсом в больницу Каракола. Группы спасателей несколько дней с риском для жизни выходили на склоны ледника, но в смерзшейся, как бетон, лавине нашли и спустили вниз тела только трех погибших. Остальные восемь остались навечно под панцирем ледника. Произошел несчастный случай, предусмотреть или избежать которого было невозможно, такой же, как в Кармадонском ущелье, как на пике Ленина в 1990 году, когда под лавиной погибли 40 человек: накопилась критическая масса льда и снега, подошло время – все пришло в движение и рухнуло.

Лавины и обвалы, не такие мощные, продолжились и позже. Этому способствовали обильные снегопады и необычно теплая погода. Чтобы несколько обезопасить себя, мы (Андрей Шамро и я) решили делать акклиматизационные выходы в сторону пика Важи Пшавелы (6918 м), западного плеча знаменитого пика Победы (7439 м). Но там оказалось все гораздо суровее, чем ожидали: ледопад в этом году проходился по отвесным, местами нависающим стенам, путь до 5400 м был в глубоком снегу, плюс ко всему непогода. Намучившись вдоволь, пошли в сторону Хан-Тенгри.

С лагеря 4200 м вышли в 2.30 ночи, а в 5.30 утра наблюдали большую сухую лавину в районе 5200 м, но мы были уже на 100 м выше. «Проскочили», но игра в русскую рулетку со стихией давила на психику. Бросили вещи в снежной пещере на 5800 м и прогулялись до 6300 м. Наутро обнаружилось, что у обоих, по-видимому, отравление угарным газом: вечером очень плохо работал примус MSR (made in USA), а проветрить пещеру, похоже, мы не смогли полностью, и этого нам хватило. С головными болями уходим вниз, зато без приключений.

В базовом лагере на 4000 м баня, столовая, бар – есть все для нормальной жизни курортников, отдыхающих на югах. День такой жизни, и все – мы вновь бьем копытами «вперед и вверх, а там...»

А там, на 4200 м, когда наши планы без вариантов были взойти на вершину Хан-Тенгри, ночью нападало столько снегу, что даже все моренные камни засыпало. Но у нас была хорошая акклиматизация, что могло позволить двигаться быстро, даже тропя снег, и проскочить вверх по кулуару до того, как начнут сходить лавины. Подошла толпа иностранцев и неуверенно поинтересовалась: «Неужели вы собираетесь идти наверх?» Ответил я уклончиво: «Решение каждый принимает сам». В итоге с 2.30 до 5.30 утра мы поднялись на 5200 м. Те, кто вышли по нашей тропе следом с 4200 м, все-таки повернули обратно, так как почти сразу стали отставать. Им повезло, потому что в 5.50 мы наблюдали очень мощную лавину с пика Чапаева, рухнувшую в узкий желоб на пути подъема, как раз туда, где могли находиться отстававшие от нас альпинисты. Впечатляет это настолько, что даже ноги подгибаются, и чтобы выйти из подавленного состояния, приходится собирать волю в кулак. Но надо месить снег по колено, а это работа, да еще ветрище в лицо, поэтому бояться некогда. В 8 утра мы уже вовсю расширяли и благоустраивали свою пещеру и соседям помогали. Затем вновь повалил снег и не прекращался сутки.

Тем не менее вереница восходителей устремилась к вершине, хотя выход ранним не получился: непонятно было, позволит ли двигаться погода. К отметке 6400 м впереди оказались: грузин Бедзино, я и румын, заметно оторвавшиеся от остальных. Снег был глубокий, приходилось месить тропу, а на очередных перилах в кулуаре где-то на 6600 м запуржило, поднялся ветер. На гребне с 6850 м румын решил повернуть назад из-за пурги. Пока я его убеждал не грузить перила на спуске (веревки сильно побиты), а просто идти вдоль них, Бедзино удалился от меня.

Метель мгновенно заметала следы, в рыхлом снегу ноги проскальзывали назад, поэтому весь вершинный гребень 300 м длиной пришлось преодолевать единственным способом в данной ситуации – на четвереньках. Барахтанье на автопилоте прервалось лишь дважды: приветствием спускающегося уже с вершины Бедзино и, наконец, тем, что я уткнулся в кромешном тумане в треногу, означающую, что выше идти некуда.

Правда, фирновый купол рядом с треногой все же несколько выше ее самой. Возможно, двояко указываемая высота Хан-Тенгри – это 6995 м по треноге и 7010 м по куполу. Поэтому на купол я тоже «сползал» (по-иному не позволял двигаться ветер). Я думал, что на горе один, все давно повернули назад, а Бедзино уже далеко на спуске. Время 16.00, с момента выхода с 5800 м прошло 8 часов, и пора торопиться вниз: еще неизвестно, во что превратится спуск по неустойчивой погоде и по побитым веревкам. Примерно на 6800 м оказалось, я заблуждался, что все повернули назад: навстречу в сторону вершины упорно двигались Андрей Шамро, двое барнаульцев и алмаатинец – просто они сильно отстали. Было очевидно, что до пещер на 5800 м по времени им не успеть спуститься.

Я вернулся на 5800 м засветло, хотя шел вниз целых 4 часа: двигался везде свободным лазанием, так как перила не внушали доверия. В пещере Бедзино, восходитель на гималайский восьмитысячник Лхотзе, уже вскипятил чай, угостил меня ужином. Всегда бы так! А ребята дошли до вершины и на спуске ночевали в поставленных ранее палатках на 6400 м.

Дожидаясь Андрея, я провел еще день на 5800 м, но это было в удовольствие: отменный аппетит, много продуктов, топлива, общение с коллегами из Европы, ухаживание за полячкой. Ночью все-таки пришлось уходить на 4200 м: румыны попросили сопроводить их товарища на спуске. Он плохо себя чувствовал да еще глаза обжег солнечной радиацией (во время пурги шел без очков). Опять было необычно тепло, глубокий раскисший снег и опасность лавины в любой момент. Но гора нас отпустила.

В базовом лагере узнаем, что около Важи Пшавелы погиб турок, а с ледника под Хан-Тенгри снимали больных иностранцев вертолетом. Однако наши взоры уже были обращены на пик Победы. С отличной акклиматизацией у нас были все шансы взойти на него, если не помешает погода. Но помешало неожиданно другое. Нам сообщили, что вертолеты отзываются на профилактику, так что следующий рейс с ледника будет нескоро (как раз после даты моего вылета из Бишкека в Новосибирск), а кому надо улетать раньше, следует делать это прямо сейчас: последний вертолет ждет на взлетной площадке.

Вот так программа этого года для меня захлопнулась вместе с дверцей вертолета. Очень жаль! А Андрей, кстати, потом взошел в паре с Бедзино на пик Победы! Мои искренние поздравления.

У читателя возникает, по-видимому, вопрос: зачем мы лезем туда, где приходится так рисковать? Ответы у всех разные: одни ходят, чтобы испытать себя, другие – из-за гордости, тщеславия. У меня подход своеобразный. Я полагаю, в горах остались души погибших там людей.

Ольга, моя первая супруга, сорвалась в ущелье Арча-Каныш 20 лет назад. Я шел на вершину поклониться, почтить память о ней...

Анатолий БУЛЫЧОВ.